Архив выпусков

Привет!

Наконец-то закончились продолжительные январские празднества. Мне в этом смысле вообще повезло. Ввиду того, что перед Новым годом у меня регулярно случается День как бы рождения, то торжества выходят, мягко говоря, длинноватыми. Но каждому празднику наступает передышка, и пока таковая не закончилась, расскажу, какие чудесатости происходили в нашем доме на протяжении этих последних недель. Итак...

Четырнадцать дней января,
или как в Нашем доме происходили безобразия

Несмотря на глобальную интернетизацию, новый год жители нашего дома не встречают где-нибудь в чате, вопя "Ура, получилось! Наконец-то он настал! Желаю типа всякого тоги и эдакого". У нас сохранилась старая добрая традиция: стукнуться бокалами и сказать: "Между первой и второй поскорее наливай". И это не потому, что на нас такой атавизм нападает, просто в том, чтоб в нетрезвом виде обняться и расцеловаться есть свои прелести. А потом у нас во дворе всегда случается внеочередное собраньице. В прошлом году мы играли в снежки подъезд на подъезд. Потом, правда, соседний дом подключился, но мы его сделали в полчаса. В этот раз, ввиду полного отсутствия снега, играли в чехарду. То есть, кто кого поймает, через того и перепрыгивает. Тоже забава хоть куда. Четверо брюк по шву пошли, не выдержав такого времяпрепровождения. В общем, безобразничали, выпивали, опять безобразничали.

И так вплоть до Рождества, которое вышло еще колоритнее, потому что к бабе Дусе из двадцатой квартиры приехал ее новый поклонник, Ираклий Петрович Гауфман, грузин по паспорту и красный молодец во всех отношениях. Баба Дуся, как известно, большая поклонница экзотических чатов. Именно в одном из таких злачных мест, чате "In Vino Veritas", посвященном обсуждению особенностей кавказской кухни, она с Ираклием Петровичем и познакомилась, а тот возьми и напросись в гости. Крепкий, коренастый посланец виноградников привез с собой две небольшие бочечки какого-то редчайшего вина, и был страшно энергичен. Да и баба Дуся тоже не лыком шита, так что смотрелись они очень и очень. Дядя Ираклий приехал к Новому году, и в праздничную ночь все воочию увидели обыкновенный кавказский темперамент. Петрович отплясывал так неистово, как будто в последний раз. Разумеется, обе драгоценные бочечки были выпиты в пару минут, и до Рождества, как собирались, не дожили. Зато на это самое Рождество, прямо с утра, в двадцатую квартиру позвонил первый колядник.

Дверь открыл дядя Ираклий.

— Дозвольте калядувать?

Ираклий Петрович Гауфман и по-русски говорил так, что это было достойно финала КВН, а по-украински понимал и того меньше, потому позвал хозяйку.

— Чего тебе? — спросила баба Дуся

— Дозвольте калядувать? (с украинского: разрешите колядовать?)

— Ой, сынок, я и не поняла сразу. Конечно колядуй, Рождество же! Слушай, Ираклий! — обратилась она к Гауфману, — народное творчество!

Мальчик и еще двое с ним, выразительно запели:

Коляд-коляд колядниця
Добра з маком паляниця
А без маку не така
Дайте, бабо, п'ятака,
А в п'ятаку двi дiрочки
Дайте ще горiлочки
А в горiлцi воши
Дайте добрi грошi.

(паляниця — вид пирога, п'ятак — пятак, горiлка — водка, воши — вши, добрi грошi — имеются ввиду более крупные, чем пятак, деньги)

Баба Дуся попыталась, было переводить дяде Ираклию праздничную песенку-колядку, но потом запуталась, всучила детям по пару копеек и пожелала хорошего Рождества.

Когда третья бригада колядников отпела ту же самую песню, Ираклий Петрович осторожно поинтересовался, почему это все думают, что у бабы Дуси все пятаки дырявые и отчего это так регулярно на водку нападает типа педикулез. Баба Дуся серьезно ответила, что с водкой и пятаками на самом деле все в порядке, а это просто такая праздничная песня. Ираклий пожал плечами, решил в народное творчество со своим уставом не соваться, но не выдержал. Остальным коллективам колядников он уже вовсю подпевал. По-грузински. Получалось очень и очень.

В это же время, как потом выяснилось, всеми нами любимый Отец Федор, глава религиозной общины "Миру мир Ltd." тоже заделался колядником. Только он не ходил по квартирам, а сидел дома. Как только очередная бригада праздничных певцов стучала в дверь, он выскакивал в коридор, и сам начинал петь им праздничную песню. Растерянным колядникам ничего не оставалось, как делиться напетой добычей с отцом Федором.

Многие другие жильцы тоже не отличались покладистостью. Хакер дядя Вова открывал дверь и объявлял: "Денег нету. На халяву петь будете?". Большинство на таких условиях напрягаться не хотели. Но какие-то два пацана сказали "Будем". Их дослушав, дядя Вова подарил каждому по пачке дискет.

В общем, колядование многими было превращено в балаган. Это все седьмого было. А тринадцатого те же команды пошли по второму кругу, теперь щедровать. Правда, к хакеру дяде Вове никто не заглянул, ну и отец Федор, понятное дело, в этот раз ничего не заработал. А в неагрессивных квартирах разливалось многоголосие:

Щедрик-щедрик, дай вареник,
Грудку каши, шмат ковбаси,
А я знаю, що пан вдома,
Сидить собi коло столу,
И на ньому шуба-люба
А в тiй шубi п'ять червiнцiв
Тому-сьому по простому,
А нам, дiткам по золотому.
Добрий вечiр, люди добрi,
Дайте грошi, будете хорошi!

(Грудку каши, шмат ковбаси — немного каши, кусок колбасы, вдома — дома, коло столу — около стола, шуба-люба — классная шуба, как я понял (Le Vent), А в тiй шубi... — а в той шубе пять червонцев, тому-этому по простому, а нам, детям, по золотому. Добрый вечер, люди добрые, дайте денег, будете хорошие)

Вот такую песню пели щедрователи. В этот день отличился электрик нашего дома, дядя Степа. Многие из нас не были уверены, что он вообще умеет разговаривать, дядя Степа отличался исключительной скромностью и даже застенчивостью. Но, или в этот день что-то случилось в небесной канцелярии, или просто дядю Степу, как сейчас говорят, "пробило". Раз в десятый услышав "дай вареник" он не выдержал и стал зычным глубоким, чуть ли не оперным голосом петь детям в ответ настоящие песни-щедривки. Длиннющие, с какими-то героями, хорошими и плохими, но превратившимися в хороших, сказочными персонажами, в общем целые истории, а не песни. Отец Федор как раз проходил мимо квартиры дяди Степы, он когда въехал, что происходит, забежал к себе и быстро всем бросил срочные сообщения. Вскоре к детям присоединилась такая куча народу, что получился прямо концерт. Дядя Ираклий под такое дело принес бутылку еще более ценного вина. Не был бы Петрович грузином, если бы на такой случай у него ничего не нашлось. Как оказалось, дядя Степа родом из очень отдаленного и глухого села, где, как он потом рассказывал, до сих пор есть бабки, которые знают столько щедривок, что и за ночь не переслушаешь.

Наутро, четырнадцатого, наступило время нового ритуала — посевания. Этот обычай попроще предыдущих, здесь петь не нужно. А чтоб почувствовать себя причастным, нужно взять парочку пригоршней зерна и, рассыпая по квартире хозяина, приговаривать: "Сiю, сiю, посiваю, з Новим роком вас вiтаю" (Сею, сею, засеваю, с Новым годом вас поздравляю). Вот и все. Больше всего сеятелей в этот день пришло к Отцу Федору, видимо в качестве мести за его рождественские шуточки. Но он только улыбался.

Вот так прошли первые дни Нового года. Шумно, в общем. Ираклий Петрович попросился приехать на следующий Новый год и привезти внуков. Баба Дуся разрешила. Будем ждать.

А праздник не закончился, просто январским торжествам случилась передышка. Пора и мне немножко выспаться. Пока я вам все это рассказывал, как бы и вечер закончился, скоро светать будет.

До встречи.

— Le Vent

Спасибо за помощь в подготовке этой истории Осипчуку Николаю Ивановичу, Осипчук Алле Андреевне и жене моей, Татьянке ТольТоличне.